Видеть цель, но замечать препятствия. Российский и мировой рынок стали: 26 октября — 2 ноября 2025 г.
Иногда упорство Центрального банка в борьбе против инфляции посредством все большего сужения спроса наталкивает именно на такие мысли. Нет, ее действительно не мешало бы уменьшить, может быть, даже до пресловутых 4%. Но почему именно таким извращенным способом?!
На прошлой неделе на Радио РБК выступил исполнительный директор Национального объединения производителей строительных материалов и строительной индустрии (НОПСМ, объединяет крупнейших российских производителей стройматериалов) Антон Солон. Его рассказ проливает свет на подлинные причины инфляции в российской экономике после 2022 г.
По словам Антона Солона, за три года строительство подорожало на 130-150%. Вот, кстати, основной фактор, вызывавший резкий скачок цен на недвижимость, тогда как расширение спроса, рожденное бесконтрольной льготной ипотекой, играло только второстепенную роль.
При этом, увеличение затрат строителей складывалось не только из энергоносителей, логистики, рабочей силы, но также из удорожания кредитов (т. е. повышение ключевой ставки реально стало проинфляционным фактором) и резкого роста стоимости инженерной инфраструктуры (фактически монополисты задрали расценки).
Наконец, в среднем, на 35-75% подорожали стройматериалы, и здесь критическую роль сыграла импортная зависимость. До 2022 г. значительную долю рынков отделочных материалов и компонентов занимали зарубежные поставщики. Заместить их удалось сильно не сразу и не во всем, а сама стоимость поставки из-за границы подскочила просто до небес. По словам Антона Солона, доля логистики в себестоимости достигла беспрецедентных 25-30%. А еще был нестабильный валютный курс.
В текущем году цены на стройматериалы в базовых категориях стабилизировались и даже стали снижаться. Но произошло это не благодаря политике Центробанка, а по тем простым причинам, что, во-первых, уменьшились затраты на импортную логистику, а во-вторых, что в России появились свои производители ранее дефицитных материалов, которые вступили в конкуренцию между собой.
Вот, собственно говоря, и все. Критической осенью 2023 г. и в Центробанке признавали, что один из способов борьбы с инфляцией заключается в насыщении внутреннего рынка, когда повышение цен сдерживается конкуренцией. Российский рынок стальной продукции является в этом плане очень показательным примером.
Но тогда руководство Центробанка решило, что в условиях высокой загрузки действующих производственных мощностей и дефицита кадров реализовать эту стратегию невозможно. Выбор был сделан в пользу ограничения спроса, которое за два года превратилось в полное замораживание большей части реального сектора российской экономики. Более того, возникает впечатление, что в Центробанке стали панически бояться любого экономического роста, так как он якобы усиливает инфляцию.
На состоявшемся на прошлой неделе в Санкт-Петербурге Пленарном заседании форума «Российский промышленник», совмещенном с заседанием Правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), было отмечено, что Центробанк рассылает коммерческим банкам инструкции, в которых, в частности, увеличиваются нормативы резервирования по кредитам. Трансакционные издержки банков значительно выросли, из-за чего кредитные ставки, которые ранее составляли ключ + 3-3,5 п.п., достигли уровня ключ + 6 п.п. Это практически сводит на нет эффект от понижения ключевой ставки, начиная с лета.
Глава ЦБ, выступая на прошлой неделе в Государственной Думе, со своим привычным упорством (или... э-э-э...) заявила, что ужесточение денежно-кредитной политики представляет собой временное явление (уже два года, да... Воистину, нет ничего более постоянного, чем временные меры). В 2026 г. Центробанк будет снижать ставку, а в 2027 г. она может опуститься до «нейтрального» уровня в 7,5-8,5%, т. е. примерно на 4 п.п. выше целевого уровня инфляции.
Тогда был задан вполне резонный вопрос, а почему в Китае и западных странах ключевая ставка может превышать инфляцию на 1-2 п.п., а в России — нет? Как раз в конце октября ФРС США понизила свой «ключ» до 3,75-4%, хотя цель по снижению инфляции до 2% еще не достигнута. И вообще, почему бы и в России не понизить ставку хотя бы до 4-5%?
По мнению Эльвиры Набиуллиной, такой сценарий приведет к катастрофе, вплоть до гиперинфляции образца 90-х гг. Согласно ее объяснению, дешевые деньги вызовут резкий рост объемов кредитования и взрывное расширение спроса, что в условиях дисбаланса спроса и предложения запустит неконтролируемый подъем цен.
Тут заметим, что текущая политика Центробанка тоже в высокой степени способствует усилению дисбаланса спроса и предложения. Сегодня в российской экономике произошел фактический провал в дефляционную воронку при сохранении высокой инфляции. Видимый спрос сужается. Компании, теряя в доходах, сами ничего не покупают без крайней необходимости, а это приводит к дальнейшему падению спроса.
Вместе с ним приходится сокращать предложение, но этот процесс объективно тормозится тем, что бизнес не хочет умирать и уменьшает выпуск только в крайнем случае. Опять-таки, российский рынок металла, постоянно находящийся на грани или за гранью избытка предложения по причине постоянного ослабления спроса, демонстрирует это очень четко и ярко.
Между тем, снова вспомним выступление Антона Солона. Снижение цен наступает в условиях конкуренции и насыщения рынка. Вот по какой причине инфляция находится практически на нуле в Китае, США, европейских странах! Там просто нет таких сегментов рынка, в которых можно безнаказанно поднимать цены! Спрос, в то же время, достаточный, нет необходимости заниматься ценовой конкуренцией и продавать себе в убыток.
Рентабельность низкая, но стабильно положительная, что позволяет бизнесу терпеть умеренный рост тарифов на электроэнергию или периодические подорожания бензина. Кстати, относительная стабильность цен на него играет в США такую же важную роль в сдерживании инфляции как стабильность курса рубля в России.
Между прочим, вот почему удалось снизить российскую инфляцию до 4% и менее в 2017-2019 гг. Санкции тогда были еще «детсадовскими» по сравнению с нынешними. Положительный торговый баланс позволял оплачивать любые объемы импорта, который приходил в страну с минимальными накладными расходами. Проблема импортозамещения и развития отечественной промышленности вообще практически не стояла. Бюджет был бездефицитным, курс рубля, в основном, находился в стабильном интервале 60-65 руб. за доллар.
Экспортные котировки на российский горячекатаный прокат тогда были примерно на нынешнем уровне — когда выше, а когда и ниже, но металлургам это почему-то не мешало. Нефть колебалась в широком интервале — от менее $55 до более $75 за баррель, но в среднем, была ненамного выше текущих отметок.
Правда, времена с тех пор немного изменились, да? И государству сейчас приходится брать намного больше денег у бизнеса, потому как у кого их еще брать? Причем, повышение налогов и разнообразнейших неналоговых платежей, а также тарифов «естественных монополий» весьма существенно увеличивает издержки и способствует подъему цен. И да, росту инфляции, меры по борьбе с которой как раз последовательно уменьшают доходы бизнеса и соответственно бюджета.
Какой может быть выход из тупика? Об этом тоже говорилось на форуме «Российский промышленник». Нужно всерьез заняться стратегическим планированием на уровне всей экономики. Деньги в стране есть. Государство намерено потратить в будущем году 44,1 трлн. руб. на гигантское количество различных программ, которые крайне слабо стыкуются между собой. Как неоднократно отмечала Счетная палата, иногда эти расходы представляют собой «освоение средств» с выгодой для конкретных лиц, но с полным убытком для страны.
Если уважаемая госпожа председатель Банка России опасается, что в случае ослабления денежно-кредитной политики экономику моментально захлестнет рыночная стихия, тогда просто необходимо снизить уровень этой стихийности. Свободного рынка и так давно нет. Российская экономика реально раздвоена, разделена на два контура согласно уровню доступа к государственным средствам, а шизофрения никого никогда до добра не доводила.
На форуме «Российский промышленник» рассказывалось о том, как Минпромторг реализует программы технологического суверенитета и технологического лидерства, поддерживая конкретные проекты. Также призывалось в несколько раз повысить капитализацию Фонда развития промышленности (ФРП) как самого эффективного инструмента господдержки. Но вне этой зоны благоприятствования поддержки уже нет вообще. Даже Гособоронзаказ лишь очень частично обеспечен льготными кредитами.
По словам главы ЦБ, рецессии в российской экономике якобы нет, потому что нет резкого роста безработицы и не происходит снижения зарплат. Не-ет, тогда это будет не рецессия, а тяжелейший кризис, когда в утиль уходят целые сектора экономики. Именно это было причиной гиперинфляции 90-х гг., когда у государства пропали все источники доходов из реального сектора, вот и пришлось задействовать на полную мощь «печатный станок». Между прочим, текущая политика Центробанка как раз и ведет нас в те самые 90-е.
Поэтому представляется, что главной антиинфляционной политикой в России должно стать скорейшее насыщение внутреннего рынка. При четком определении, какие критические участки мы должны закрывать полностью самостоятельно, чтобы не зависеть от внешних поставщиков, и сколько мы готовы за это платить. И что можно и нужно покрывать за счет импорта из дружественных стран. Необходимо понять, каких производственных мощностей, каких технологий, каких кадров нам не хватает, и можно ли решить эти проблемы хотя бы в среднесрочной перспективе.
Пусть процентные ставки будут низкими для всех, а ФАС станет заниматься реальной защитой конкуренции. Но кредитные комитеты в банках должны иметь четкие инструкции от того же ЦБ, в которых будет указано, на какие инвестиционные проекты стоит выделять деньги, а какие станут только зряшной тратой ценных ресурсов.
В свою очередь, эти задания должны формироваться Стратегическим комитетом, который, помнится, был у нас создан еще в 2015 г. Если не хочется возвращаться к советскому Госплану, почему бы не взять за основу китайский опыт? Там есть правительство, которое занимается текущей работой, а есть Национальная комиссия по развитию и реформам (NDRC), чьей задачей является разработка стратегических планов.
Иного пути в любом случае нет. Как отметил на форуме основной акционер «Северстали» Алексей Мордашов, сегодня в мире много отступлений от игры по рыночным правилам. Все больше стран ограничивают импорт стали. Из-за этого усиливается конкуренция, а цены на стальную продукцию постепенно снижаются. С другой стороны, есть страны, которые прямо субсидируют своих экспортеров, помогая им захватывать внешние рынки, включая российский. Пора и нам подумать о принятии нынешних правил игры.
Прежде всего, надо определиться с главной целью. Изначально она заключалась в ускорении экономического роста России, импортозамещении и технологическом лидерстве. Снижение инфляции до 4%, по крайней мере, два года тому назад считалось одним из обеспечивающих мероприятий. Но не получилось ли так, что средство подменило собой цель, а теперь еще и вступило с ней в противоречие?
Или, возможно, проблема заключается в том, что «панентованное» средство понижения инфляции не работает, а альтернативой является сложная комплексная и квалифицированная работа по настройке всей экономики, с которой заведомо не справляется «невидимая рука рынка». Но ради благой цели почему бы не поработать?
Другие материалы о российском и мировом рынке стали читайте в разделе "Аналитика".
Приглашаем всех принять участие в выставке "Металл-Экспо", которая состоится 11-14 ноября в Санкт-Петербурге. В ней примут участие около 800 компаний. А перед началом работы выставки, 10 ноября, в Северной Столице пройдет 28-я конференция "Российский рынок металлов".
Примите участие в опросе на тему: "Каким Вы видите российский рынок металлов в ноябре-феврале 2025-2026 гг.?" Проголосовать можно в крайней правой колонке главной страницы сайта.
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.