От индустриальных кластеров к росту металлопотребления

Конференция посвящена созданию в России индустриальных кластеров. Основная тематика конференции: Решения о крупных инвестиционноемких производствах должны приниматься с точки зрения эффективного территориального размещения производственных сил, рационального использования сырья и потребления производимой продукции, наличия энергетики, квалифицированных трудовых ресурсов. Системно вопросы размещения новых производственных мощностей можно решать в рамках индустриальных кластеров, для обустройства которых необходима инфраструктура, производственные здания, офисы, социальные объекты, жилье.  Для строительства необходимой инфраструктуры в индустриальных кластерах нужны и металлургические мини-заводы. Малая металлургия, структурированная в территориальные отраслевые кластеры, может выступить одним из локомотивов ускоренного инновационного развития региональной экономики. Индустриальные  кластеры позволяют реализовать региональную доктрину, при которой происходит подъём и выравнивание слабых территорий с одновременным усилением «полюсов роста» для развитых промышленных субъектов РФ.

В данной сфере не существует единого словаря терминов. Создавая парк, мы для себя остановились на следующей классификации:

Индустриальный парк – определенная территория с четкими границами, с наличием энергетических и транспортных коммуникаций, предназначенная для размещения производств, складов и т.п. Данная территория находится под управлением управляющей компании (УК). В рамках этой группы я выделяю:

- федеральные парки или, как принято их называть, особые экономические зоны

- региональные парки, находящиеся в собственности регионов

- частные парки, находящиеся в частной собственности

Индустриальная зона (или кластер) – определенная территория, на которой сконцентрированы промышленные предприятия, склады и т.п. Отличие от первой группы – отсутствие управляющей компании. УК по своей сути помогает инвестору в реализации проекта (обеспечивает энергетикой, помогает с разрешениями и т.п.), берет на себя второстепенные вопросы в деятельности предприятий (содержание общей территории, оказание различных услуг – клининг, питание и т.п.)

Отличаются они тем, что их не существует. Мы в России имеем нехорошее свойство брать модный термин и использовать его к месту и не к месту, куда попало. Нужно понимать, что в 60-е годы в США и СССР два крупнейших специалиста в области территориальной организации производительных сил независимо друг от друга пришли к понятию «производственно-территориальный комплекс».Металлургия — это та вертикально-интегрированная отрасль, которая соответствует локальным комплексам. В чем отличие производственно-территориального комплекса от кластера? В комплексе, если одно из звеньев выпадает, он теряет экономическую эффективность. Кластер — это мягкая форма: в него могут входить и выходить любые предприятия, при этом комплекс не теряет своей эффективности. Для комплекса характерны горизонтальные производственно-технические связи. Не случайно поэтому кластеры развиваются в машиностроении, в легкой и пищевой промышленности, промышленности строительных материалов. В металлургии существуют локальные произвоодственно-технологические комплексы. В статье «Металлургические кластеры», опубликованной в апрельском выпуске журнала, как раз такой комплекс и предлагается сделать. Интересный вариант. Таких вариантов в России можно найти еще с десяток. Создание такой вещи даст дополнительный экономический эффект всем участникам. А как эта вещь будет называться — кластер, круг или квадрат — совершенно неважно. Важно, что выдвинута работоспособная идея. Объединения металлургических предприятий существуют, существовали и будут существовать. Но они не носят название «металлургический кластер». Касательно индустриальных парков и ОЭЗ опять-таки есть российский опыт и мировой. У нас это площадка, куда бизнесмены идут получать дополнительные экономические льготы. При этом наполнение парка может быть самым экзотическим, как в зоопарке. И в этом смысле в индустриальном парке не возникает тот дополнительный экономический эффект, который возможен в производственно-территориальном комплексе. От создания территориально сближеных и технологически связанных предприятий возникает и эффект второго порядка, дополнительный эффект. В парках его нет. То же самое касается и особых экономических зон, которые наполняются самыми разными вещами.

Под «металлургическими кластерами» мы подразумевали структуру интегрированных отраслевой независимостью предприятий, которые находятся на разных этапах регионального цикла оборота металла — это ломозаготовительные организации, металлопоставляющие компании и металлургические предприятия. Под этой кооперационной структурой мы имели в виду понятие «металургического кластера».

Такой подход , скорее всего, направлен на поддержку конкуренции между регионами, вследствие которой должен выиграть инвестор. Борьба за инвестора уже привела в настоящее время тому, что развернулась экономически бессмысленная война между регионами по налоговым льготам.

Автор этого вопроса попал в самую больную точку. На недавнем сочинском экономическом совещании у президента встретился блок государственников и либералов. Сегодня либералы — та шея, которая управляет головой. Либеральная политика категорически отказывается от каких-либо регулирований производства. Рынок-де все рассудит. Это красиво написано в американских учебниках. А раз так, то и не надо предъявлять претензии к правительству в том, что оно не занимается стратегическим планированием производительных сил. Это давно устаревший подход. Государственники наоборот говорят, что все развитые страны занимаются планированием — и Япония, и США. Невозможно управлять такой масштабной страной, как Россия, с разными климатическими поясами, с разной инфраструктурой без элементарного территориального планирования, без долгосрочного планирования на 10-20 лет. Мы видим, какие в связи с этим возникают проблемы у металлургов, у энергетиков., которых в рамках ДМП заставляют строить подстанции, а они не знают, будет в этом месте развиваться промышленность или нет: вы стройте, а потребитель потом появится... А если не появится? Кто будет платить за это, покрывать убытки? Таких примеров масса. Мы видим нестыковки между железнодорожным транспортом и добычей угля, например. Почему? Пропало в стране территориальное прогнозирование. Лик5видирован в свое время был госплан, ликвидированы все институты, которые занимались изучением вопроса, и мы имеем сегодня то, что имеем. Это острейший вопрос. Я думаю, что пока в аппарате, окружающем президента и премьера, не сменятся люди, оттуда не уйдут либералы, ничего не изменится. Если внимательно почитать федеральные программы, то легко заметить, что это ведь набор пожеланий. Сплошные заклинания: хорошо бы, чтоб было хорошо. Но нет механизмов, которые обязывали бы реальный бизнес в течение ближайших 20 лет вкладывался в ту или иную программу. Бизнес сам решает для себя. И только в том случае, если он видит преимущества от вхождения в данную программу. Что касается государственной части, то мы знаем как государство финансирует свои федеральные программы — на 3%, на 5%, на 10%, что обрекает их на полную неудачу. Федеральные программы сегодня — это такой букет набора благих пожеланий. Приходится с большой досадой и грустью констатировать.

Если доля торговли в ВВП достигла 30%, то это не промышленная страна, а один большой рынок. Рыночная доля ВВП — это самая переменная составляющая, это как погода, которая меняется непрерывно, ее невозможно спрогнозировать. У нас наполняемость ВВП — не материальная, а денежная. Мы не развиваем промышленность, мы не развиваем транспорт, мы не развиваем строительство активно не вкладываем в основные фонды, не обновляем их. А без этого ВВП не может бесконечно развиваться. ВВП России — это просто мыльный пузырь.

Совершенно согласен с позицией предыдущего выступающего. Существующие программы развития разных отраслей не увязаны между собой и зачастую противоречат друг-другу. А в стратегическом планировании как раз важны согласованные направления. Есть еще «дорожные карты» - тоже модный сейчас термин. Это понятие сейчас подменяет стратегическое планирование. Но оно носит фрагментарный характер, не системный. Это и приводит к диспропорциям. Есть несколько систем планирования. Одна из них спускается сверху: на основе базовых показателей строятся направления развития по отраслям. Но сейчас возобладала смешанная форма планирования: наряду с вертикальной есть и региональное планирование, роль региональных центров планирования, субъектов, в настоящее время в постиндустриальных обществах роль регионального планирования возрастает. Общее вертикальное планирование должно быть увязано с региональным планированием. Но это в идеале. У нас нет целостной картины. У нас нет ни вертикального, ни регионального планирования. Нет целостного понимания того, куда мы должны двигаться. Вот в чем, на мой взгляд, состоит суть проблемы.

Я бы выделил следующие важные составляющие жизнеспособности такого парка:

1. должно сохранится якорное производство. Пусть оно будет занимать 20% от площади, но оно должно быть

2. Много зависит от региональной политики. Инвестор выбирает сначала страну, затем регион и уже в нем конкретное место.

3. Эффективное управление парком. В нем должны быть созданы лучшие по сравнению с другими территориями в регионе условия.

Если понизить тариф на электроэнергию для заводов Уральской и европейской части, то Русал не откажется от производства о алюминия, потому что он востребован на мировом рынке. Но поскольку на это никто не пойдет по вполне понятным причинам, а значит логично либо закрыть эти предприятия, но тогда возникнут социальные проблемы, либо на базе этих предприятий повышать по вертикали глубину переработки алюминий: изготовлению из первичного алюминия порошков, посуды, металлоконструкций для сборки самолетов и вагонов — то есть максимально повышать добавленную стоимость. Другого способа нет. И здесь Русал может пойти двумя вариантами: он может сам вложиться в такие производства, если у него есть свободные деньги, или предложить другим компаниям взять у него определенное количество первичного алюминия, довести его до какой-то стадии и совместно затем реализовывать. Тогда убытки от производства первичного алюминия будут покрыты более маржинальным товаром. Это нормальный путь.

Конкретные цифры назвать сложно, т.к. с одной стороны у нас нет обособленного бюджета по этой деятельности. С другой стороны, мы никогда не считали вариант, а что бы было без этой деятельности. На сегодня с уверенностью можно сказать, что данное направление деятельности по прибыльности выросло до уровня «небольшого завода» в составе «Северсталь-метиза» и это уже не хобби, а часть нашего бизнеса.

Особые экономические зоны - это всего лишь инструмент, позволяющий инвестору повышать качество своего проекта, улучшать его показатели. В нашем случае проблема в другом – не хватает инвестиционных проектов, подкрепленных финансированием.

Внутренний рынок Китая — это миллиард 200 миллионов человек. Из которых 400 тысяч сейчас живет в городе и у них хороший покупательский спрос. Поэтому западные компании ломились и будут ломиться в свободные экономические зоны Поднебесной, потому что такого рынка больше нигде в мире нет по емкости. Во-вторых, надо смотреть механизмы, которые Китай применяет в своих ОЭЗ. У нас не такие механизмы, поэтому мы не столь интересны для иностранцев.

Здесь определяющую роль играют правила игры. Их постоянство. Чтобы инвестор пришел, правила игры должны быть постоянны минимум на срок окупаемости игры. А у нас сегодня одни правила игры, а завтра мы не только фигуры, но и доску начинаем менять в игре. В таких условиях ни один здравомыслящий инвестор не станет вкладываться. Благоприятных условий для инвестора до сих пор не создано.

Да, это так. В настоящее время в роли объединяющей силы выступает Ассоциация индустриальных парков, в которую входим в том числе и мы (оба парка компании «Северсталь-метиз» - в Орле и Волгограде).

Индустриальные парки как система существует. По данным Ассоциации индустриальных парков, сейчас действует 55 индустриальных парков. Разработана документация, но не прошедших аттестацию Ассоциации — более 200 проектов. Можно говорить о тенденции, но наполняемость парков оставляет желать лучшего. Субъекта инвестиций нет. Из всей площади процент заполняемости в лучшем случае — 20-30%. Обычно есть якорный инвестор, для которого это парк собственно и создан, а вокруг него новых предприятий не возникает. При нынешней динамики заполнения этих территорий в 15-20%, потребуется еще лет 20-30, чтобы они были полноценными. Темпы заполняемости уходят в бесконечность, если экстраполировать эту кривую.

Индустриальные парки в России — это парки, созданные под федеральные гарантии, на основе межправительственных соглашений. Тогда это работает — Шушары, Всеволожск, Калуга. А как только понижается уровень опеки и вы выходите в другие, беспризорные парки... вообще сам по себбе факт интересен: предложение есть, нет спроса. Конечно, Ассоциации было бы неплохо собрать все индустриальные парки и посмотреть, а почему не идет российский малый и средний бизнес в эти парки, где им сулят льготные условия. Что случилось?

Наш парк ориентирован на мелкий и средний бизнес. Также парк по своей сути привлекателен тем, что объединяет на своей территории смежные производства. Исходя из этого, обозначу в первую очередь те направления, которые у нас развиваются (называю юридические лица, которые отвечают за производство, торговые марки могут отличаться):

Метизы: «Северсталь-метиз» и его дочерние предприятия.

Металлоконструкции: ЗАО «Северсталь Стальные Решения», ООО «Измет», ООО «Двери».

Технологический инструмент: ООО «Инструмент-сервис», ООО «Техновит», ООО «Орловский завод бурового инструмента и оборудования».

Литейное производство: ООО «МК Центр», ООО «Глория».

Деревообработка и упаковка: ООО «Ростара», ИП Воробьев, ООО «Экопромпласт».

Сервисы: на сегодня резидент парка может получить все необходимые вспомогательные сервисы со стороны действующих подрядчиков –от клининга до строительных услуг.

Мы не отслеживаем динамику потребления металлопроката нашими резидентами. Я предполагаю, что основной объем потребляют предприятия, входящие в ОАО «Северсталь».

Отличия существенны. Ивановская область вы настоящее время не имеет металлургических производств. Есть металлопереработка, поставщики металлопроката, сборщики металлолома. Строится Волжский электро-металлургический завод мощностью в 200 тыс. т. Запуск планируется на лето этого года. На примере Ивановской облласти видно: если создать структуру, объединить в мотивировочное взаимодействие, то возможности инвестиций вырастут. В Тульской области ситуация несколько другая: здесь высокоразвитый металлургический регион. Интеграционное объединение на основе мотивационных рычагов было бы способно для одних расширить объемы производства (у Тулачермет есть резервные мощности в 1-1, 5 млн т чугуна в год), а для других — создать новое предприятие по выпуску металлопродукции с мощностьлю в районе 700-800 тыс. т в год.

Таких примеров много и в России. Нам не надо ничего искать за рубежом. В Череповце стоит металлургический комбинат, а рядом — метизный, а в Шексе трубы делают. У нас в Магнитогорске такой же комплекс. Российской черной металлургии ничего не надо искать на западе в смысле идей: она двигается абсолютно идентично, в чем-то опережая, в чем-то отставая. Тут можно только порекомендовать почитать литературу по развитию советской и российской металлургии.