запно курс рубля, а рынки не охватит паника, можно надеяться на изменения к лучшему зимой-весной 2026 г. Скорее всего (как это было в 2023—2025 гг.), в январе—феврале государство вбросит в экономику солидные суммы авансов по госконтрактам. Возможно, к весне ставки снизится до 12—14% с перспективой дальнейшего уменьшения. Позднее как-то проявит себя отложенный спрос. Вот тогда возникнут предпосылки к экономическому оживлению. Однако ближайшие месяцы будут сложными как для рынка стальной продукции, так и для экономики в целом. Ставка была задрана настолько высоко, что ее понижение на 1-2 процентных пункта еще довольно долго не будет играть никакой существенной роли. В обозримом будущем существенного увеличения спроса на металл не произойдет. Экономика вне зоны государственной поддержки еще в начале текущего года перешла в режим выживания и без серьезных перемен из него не выйдет. Поэтому потребление металлопродукции и дальше будет оставаться ограниченным. Для строительной отрасли восстановление будет связано с возрождением рыночной ипотеки. Но, исходя из нынешней динамики понижения ставок, этот процесс начнется не ранее середины — конца 2026 г. Инфраструктурное строительство затормозилось по причине вынужденного перехода правительства к жесткой экономии из-за непредвиденного расширения бюджетного дефицита в I полугодии. Улучшение здесь может произойти так же лишь в следующем году. Машиностроению придется ждать общей активизации экономики и госзаказов. Возможно, для этой отрасли выход из туннеля откроется лишь во второй половине 2026 г. На энергетику немалое влияние оказывают санкции. Здесь просматривается не нулевая вероятность налаживания отношений с США, но это, как говорится, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Относительно позитивная новость заключается в том, что рынок стали и экономика в целом, похоже, опустились на дно или близки к этому. Спрос повсеместно сократился до минимума, но этот минимум уже, можно сказать, неснижаемый. В экономике не произошло вала массовых банкротств, хотя, может, не все компании сумеют продержаться до следующей весны. Объемы строительных работ сократились, но стройки ведутся, а девелоперские компании, по данным металлотрейдеров, по-прежнему платят по счетам. Достаточно высокую устойчивость проявляет и потребительский рынок. Стоимость стальной продукции к началу осени упала до минимально возможных отметок. Дальнейшее отступление уже чревато убытками, по меньшей мере, для мини-заводов. В то же время на ощутимый рост цен в обозримом будущем пока не приходится рассчитывать. У металлургических компаний еще есть финансовые резервы, но в конце текущего года кому-то, возможно, придется приостановить производство, так как реальные потребности рынка сильно отстают от наличных мощностей. Правда, в последние месяцы российские производители стали смогли несколько снизить напряжение на внутреннем рынке, увеличив поставки за рубеж. В июле—августе возрос экспорт заготовки, сортового и листового проката. При этом металлурги не жалуются на отсутствие заказов на ближайшие месяцы. Рыночная обстановка сложная, но не безнадежная. Весьма вероятно, что именно экспорт поможет металлургическим комбинатам и мини-заводам пережить ближайшие несколько месяцев и дотянуть до весны. Необратимые перемены Мировой рынок стали в последнее время сильно меняется. На него приходят новые игроки, а традиционные рынки сбыта закрываются. Так, одной из основных тенденций текущего года стало усиление протекционизма. Лидерами этого процесса являются США и Евросоюз, чьи металлургические компании не конкурентны из-за слишком высокого уровня затрат. В качестве «чистого» примера тут можно привести Великобританию, где в 2025 г. обанкротились и были национализированы два из трех ведущих производителей стали, а третий комбинат (вернее, первый по величине), Port Talbot индийской группы Tata Steel, в прошлом году вывел из эксплуатации обе доменные печи. США в июне подняли стальные тарифы до 50% и распространили их действие на несколько сотен товарных позиций металлосодержащей продукции. Причем сталь находится вне торговых договоров, которые американские власти заключают с другими странами. В долгосрочной перспективе это должно привести к расширению производства стали в самих США, но пока что основной эффект заключается в сужении импорта. По предварительным данным American Iron and Steel Institute (AISI), за первые семь месяцев текущего года он сократился только на 5,5% по сравнению с аналогичным периодом 2024 г., но в дальнейшем отставание от прошлогоднего графика, очевидно, увеличится. В Евросоюзе в текущем году урезали квоты на импорт наиболее массовых категорий стальной продукции и значительно уменьшили лимиты для отдельных стран. Но основные надежды возлагаются на углеродные тарифы, которые вступят в силу в начале 2026 г. В соответствии с новой системой, импортеры должны будут платить за выбросы углекислого газа, образовавшегося в ходе процесса производства зарубежного проката. Как это будет действовать на практике, никто пока толком не знает, но на всякий случай европейские потребители с большой осторожностью относятся к приобретению импортного проката с поставкой даже в IV квартале текущего года. Правда, это пока не слишком помогает европейским металлургическим компаниям, которые никак не могут выйти (и скорее всего, уже не выйдут) из затянувшегося кризиса. Более жесткую протекционистскую политику стала проводить в этом году Индия, хотя объемы потребления стальной продукции растут там высокими темпами. Однако Директорат по торговым спорам (DGTR) рекомендовал установить на три года защитные пошлины на большинство категорий листового проката по ставке от 12% в первый год до 11% в третий. Кроме того, он предложил ввести на пять лет антидемпинговую пошлину в размере $121,5 за тонну на вьетнамский горячекатаный прокат. В Японии, Вьетнаме и Южной Корее в последние месяцы стартовали или уже завершились антидемпинговые расследования, блокирующие (как минимум частично) импорт листовой продукции из Китая и других стран. 12 МЕТАЛЛОСНАБЖЕНИЕ И СБЫТ • СЕНТЯБРЬ ЭКОНОМИКА МЕТАЛЛУРГИИ
RkJQdWJsaXNoZXIy MjgzNzY=