ры данных проектов отказываются от их реализации, оценивая состояние рынка. А часть проектов остались без финансирования и теперь на слабом рынке встают на паузу сами собой. В других странах такой активности не прослеживается, но там и рынок потребления значительно меньше. Вы упомянули сырьевые проекты. Какая здесь ситуация? Имеется в виду лом, железорудное сырье или что-то другое? Что происходит с сырьем в разрезе стран? Давайте определим точнее, что мы имеем в виду. Допустим, есть железорудная база, из которой можно произвести концентрат или окатыши, а затем либо отправлять продукцию в доменное производство, либо через технологию прямого восстановления железа (DRI) производить прямовосстановленное железо (ПВЖ), которое будет использоваться в электродуговых печах или добавляться в конвертерную плавку. Поэтому следует разделить рудные месторождения и сырье, которое можно плавить в домне или электропечах. Хотя, конечно, разделение это весьма упрощенное. Лидером региона по ЖРС является Казахстан с действующим Соколовско-Сарбайским горно-обогатительным производственным объединением (ранее — горно-обогатительный комбинат) мощностью 7 млн т концентрата и окатыша. До 2023 г. крупнейшим покупателем был Магнитогорский металлургический комбинат, но сейчас продукция идет на Qarmet и на экспорт. На этом, собственно, и все, если говорить о крупных действующих предприятиях. Сырьевая обеспеченность — головная боль для многих стран. В Узбекистане государство поддерживает разработку большого, но бедного по содержанию железа месторождения Тебинбулак. Проект находится на ранней стадии реализации, хотя подходы к его разработке начались еще в 2010-х годах. Есть один проект с участием китайских инвесторов, но он гораздо меньшего масштаба. В Киргизии одним из предвыборных обещаний действующего президента был старт разработки большого, но тоже бедного по содержанию известного месторождения Джетим. Поскольку в советское время там не провели геологоразведку, сейчас только на нее необходимо потратить $3—5 млн и один-два года работ. И, по нашей информации, средства еще не нашли. В Таджикистане началось освоение относительно небольшого месторождения — Шокхадамбулак. При реализации этого проекта сырье теоретически может быть направлено для потребностей металлургии Узбекистана. В Туркменистане проводятся изучение и испытания руды месторождения Гызылган. Участвует ли в этом проекте российский проектный институт — пока непонятно. В Азербайджане с целью производства ПВЖ для нужд государственной компании BakuSteel мучительно и не без проблем разрабатывается месторождение Дашкесан. Другие проекты менее значимы, поэтому опустим их. Что касается лома, то это проблема для всех металлургов региона — лома физически не хватает. Казахстан ввел запрет на экспорт. В Узбекистане отмечается острый дефицит лома: например, необходимо 2-3 млн т, при этом возможности внутреннего ломосбора составляют, по разным расчетам, 600—800 тыс. т. Таджикистан практикует схему давальческого сырья, но объемы не столь значительны. То есть наскоком проблему решить не удастся. Импортированием лома (как это делает, например, Турция, поскольку у нее есть доступ к морским портам) — тоже. Вы часто упоминали китайских инвесторов в регионе. Какова важность этого фактора? И какие модели бизнеса ищут российские производители в Центральной Азии? В Центральной Азии среди новых предприятий доля китайских инвесторов (или китайских компаний, участвующих в капитале) очень высока. Это в первую очередь касается частных компаний. У нас даже был проект по исследованию мер поддержки китайских компаний, в рамках которого нам требовалось узнать, есть ли какие-то особые нюансы, особенно количественные. В Казахстане и Узбекистане среди металлургов второго эшелона доля металлургических предприятий достигает 50%. В Таджикистане и Киргизии эта оценка будет выше. Что касается поиска моделей для входа на рынок Центральной Азии российских производителей, то для одного из ведущих российских металлургов мы провели исследование. Коллеги из Центральной Азии были нацелены на партнерские модели и на модели переработки российских полуфабрикатов. Однако неожиданно выяснилось, что вопросы корпоративного управления и юридической структуры инвестиций не менее важны, чем корневой бизнес. К этому не были готовы коммерческие подразделения компании. И это тоже надо сразу иметь в виду при возникновении интереса к внешним рынкам. Самым необычным запросом из всех поступивших я бы назвал исследование рынка Алжира на предмет партнерских моделей или совместных предприятий в особом сегменте. Спасибо за интервью! Как заинтересованные читатели могут связаться с вами? Мои контакты указаны на сайте компании MMITC. Также можно договориться о встрече на конференции «Рынки металлов Центральной Азии и Закавказья», которая состоится 24—25 апреля в Ташкенте (Узбекистан). Программа мероприятия весьма интересная и насыщенная: в первый день состоится пленарное заседание, а во второй день будет организовано посещение двух крупных металлургических производств. Вам большое спасибо за это интересное интервью. Было очень приятно пообщаться, и до встречи на ваших следующих мероприятиях! ИНТЕРВЬЮ ПРОВЕЛА ТАТЬЯНА ИГНАТЕНКО 104 МЕТАЛЛОСНАБЖЕНИЕ И СБЫТ • МАРТ РЫНКИ МЕТАЛЛОВ
RkJQdWJsaXNoZXIy MjgzNzY=